Каспий: Убежище и боль наша

Старик у моря. Не заметить его нельзя было. Необычная внешность, эти длинные седые волосы, некая «орлиность» и отрешенность во взгляде поневоле притягивали взгляд. Он чем-то напоминал нам старых индейцев. Тех, кто из кино. Наверное, мы их так себе и представляли. Он всегда приезжал на велосипеде, складывал аккуратно свою одежду. Кстати, всегда чистую. И смотрел на море часами, плавал и потом подолгу рисовал. Его картины (а мы  называли тогда почему- то «мазней») были только о море. Какие-то глубокие цвета и переливы — много позже уже в МГУ я видел такие цвета  в творчестве литовского художника Чюрлениса и у моего друга Расима Иманова. Уж очень необычным было буйство красок у них. Так и на «старик» постоянно экспериментировал с красками, пытаясь что-то найти, видимо. 
Мы стали называть его дедушкой Хазаром. Вначале с усмешкой, а затем...
Вечером, уходя, он собирал весь мусор  вокруг (не только свой) и увозил на своем «велике». Было нам это не совсем понятно. А вернее, совсем непонятно. Возраст, что ли, такой? А раз непонятно — значит, смешно и чуждо. Иногда мы (вот странные люди) специально разбрасывали мусор, который он все равно молча и безропотно собирал. Он «достал» всех своей монотонностью и обязательностью. За ним такое наблюдалось. Потом как бы к нему привыкли. Мы стали называть его дедушкой Хазаром. Вначале с усмешкой, а затем и с неким уважением даже. Не помню, кто придумал это. То ли по названию моря (в Баку Каспий по праву с гордостью зовется Хазаром), то ли кто-то из друзей, разбрасывая мусор, театрально  декламировал: пошел «отмстить неразумным хазарам».

«Не обижай море. Оно и так мучается» 

Летние каникулы хотя и не бесконечны, но за один небольшой отрезок времени поменялось многое. Мы вдруг с раздражением начинали прозревать, что Он-то прав. Медленно же до нас доходило. Вокруг становилось чище. Реально чище. Музыка у нас звучала уже не так громко. И хотелось что-то сделать от бессилия. Как же так — глубокий старик (о боже, ему было  целых 65!!)  и нас молча переделал. И как-то от раздражения, назло ему захотел далеко забросить пустую бутылку. Или соревновались, кто дальше забросит бутылку. И он вдруг цепко поймал меня за локоть. Я был сильнее, но он был старше. И все! Это же Баку! Почтенье к возрасту здесь священно. И впрямь «на седину и старика не поднимется рука». Я бросил бутылку рядом на песок. Но с раздражением. Дед Хазар сказал (голос был глухим, низким): «Не обижай море. Оно и так мучается». 
Я учился в физматклассе, все разговоры о живом море, лесе, реке или горе были бредом для меня.  Мичурин смотрел на нас со стены, призывая  нас, чтоб мы не должны  были  ждать милостей от природы…. И вообще — это были 70-е годы. Хоть и застоя, но расцвет. И весьма не показной. Он сказал это как-то спокойно, непринужденно, будто мы были знакомы уж много лет. И нет огромной  разницы в возрасте. 

И жили мы все в море

Я впервые услышал, как он говорит. И странно, что я не вырвал свою руку. Хотя такое за мной водилось. И не только в 15 лет. Он сел рядом, поневоле и я присел. Он говорит мне: «А ты теперь помолчи, послушай море. Ты слышишь песни его?» Какие песни я мог слышать? Я мог напеть ему Битлов, Ролинг Стоунз, но не Море!! Но так из уважения сидел и молчал. И, видно, долго.
Пришел «в себя» от того, что он рассказывает мне что-то о море и о Человеке. Всюду было море. И жили мы все в море. Море нас защищало и кормило, оно делилось с нами всем. А особенно красотой своей и музыкой. И эта музыка была человеку дороже всех. Я по наивности спросил: «Вы фильм "Человек-амфибия" хотите рассказать? Так я его много раз видел». «Нет, – ответил Дед Хазар. – Фильм и впрямь неплохой и снимался здесь же, рядом. Я про человека, забывшего море. Про всех нас».
«Про человека, что жил в море необычных звуков и красок. И он познавал мир сей через краски. Поэтому и плавал всегда в разных краях для новых красок. Его посетила Муза. У него появилась Мечта. Она его пленила. Он ею и вдохновлялся. Кстати, плавать он научился у дельфинов. А мудрости учился у китов. Им было, что ему рассказать. Их пение было понятным ему. 

Красота Моря не терпела небрежности

Он постигал великую тайну морей. Человек все одолел, всему научился. Он уже многое знал о Море. Плавая на спине, он любовался Солнцем. А ночью — луной и звездами. Плавая лицом вниз, любовался цветами на дне. И научился стоять, чтоб встречать рано утром Солнце. Вставая лицом к нему, он ощущал лишь тень позади. Каждое утро он приветствовал Солнце и благодарил. Рассказывал Солнцу о ночном небе и звездах. Так он научился говорить. Он рассказывал Солнцу о Море, о звуках там, в глубине. Человек без устали  рассказывал всем, что ночь это не пустота, не темень. Это просто другое измерение Красоты. Другое понимание света. Так он научился петь. Человек стал меняться. И даже внешне преобразился. Красота Моря не терпела небрежности. Человеку тоже хотелось чаще видеть красоту вокруг. Все заметили перемены в нём. И все радовались за него. Какие перемены? Изменилась его осанка — он выпрямился. Ведь он все чаще стоял, любуясь рассветом. А тень никогда не покрывала его лика. И пел он Солнцу и пел Морю. И они пели ему! Человек становился Творцом. Творцом красоты. Они все слышали друг друга.

Все любовались гладью моря, а они на дне шептали, шипели, питая Землю своим ядом

Но все ли внемлют Красоте?? Обходится ли доброе деяние без зависти? Прослышали змеи об этом, и черная  дума  обуяла их. Зачем сия красота? Что нам с нее? Мы-то всегда ползаем и Земле нашепчем о наглеце, осмелившемся петь о Красоте. Завертелись клубки раздрая, заплелась еще более змеиная свора. Все любовались гладью моря, а они на дне шептали, шипели, питая Землю своим ядом. Долго шептали они: «А ведь не твой он! Не вернется твое создание к тебе. Добра не помнит он. Он смотрит на Солнце, любуется звездами, поет им песни. А землю зрит лишь ту, что море ему позволит. Так чей он тогда? Соизволит море быть прозрачным — и увидят все землю. Да и ты, Земля, как и мы, смотришь на солнце лишь через море. А ведь они все на тебе. Так, может, надо и тебе видеть Солнце? Станет теплее, светлее. Тогда и мы будем красивыми и станем петь свои песни». Рассердилась земля, слов таких не произносилось при ней никогда. Не сдержалась. Долго все грохотало. Трясло ее. Глубоко трясло, тяжело. Вздохнуло Солнце, скрылось за тучами, и разразилась Земля вулканами, вспучилась, расширяясь и все далее оказываясь вне моря. Появились острова. И стали видеть острова Солнце. А оно светило всем одинаково. Появились леса. И даже пустыни. Но злобная оратория о Море вскоре сменилась мольбами о воде. Рассердилось теперь и Солнце: «Не я ли предупреждало вас, что жить без воды нельзя?» И спрятались, в первую очередь, все змеи глубоко под землею, испугавшись гнева Солнца. Набрали себе туда «друзей», что не любят свет, солнце и море. И оказалось: таких немало. Так и живут они по сей день в темноте и могильном холоде. А те, кто пели и радовались свету разбрелись в грусти  по миру.

Земля, Море и Солнце должны ладить друг с другом и быть с нами

А на Землю опустилась засуха, пески стали захватывать леса, расползлись по земле пустыни. Голодно стало многим, исчезли краски. Радуга пропала из утренней панорамы. Свежесть утреннего моря сменилась знойными ветрами. Задумались все вокруг. Как дальше жить? И жить ли? И решили мудрые киты, что только  человек  сам должен осмотреть Землю и всех помирить. Земля, Море и Солнце должны ладить друг с другом и быть с нами. Иначе будет худо всем. Послали они Человека с этой великой миссией. А он не мог ступить даже ни шагу. Всюду лишь колючки, камыши и обожженная солнцем земля. И раки подрезали камыши для него, бобры пробивали тропы в кустах, а черепахи обкатывали путь. Сложно было человеку. Но миссия влекла его, не позволяла жалеть себя. Он не умел жить без моря, не имел теплой шкуры и острых когтей. Все чаще его улыбка уступала место унынию. И стоило ему, пройдя какой-то отрезок пути, отойти подальше от моря, присесть, как змеи (опять они же) стали клубиться вокруг него и нашептывать: «Это мы очистили путь для тебя, сильный Человек. И путь этот не к Истине или Красоте — он ведет в пещеру сокровищ, что мы сберегли для тебя. Только для тебя». И поддался их сладкому шипению человек, сияние камней притупило ему разум. Мишура всего блестящего затмило солнце. 

Сверкающие камни были разбросаны под его ногами

Сверкающие камни были разбросаны под его ногами, он все чаще кланялся им, подбирая, и даже не заметил, как утреннее обращение к солнцу сменилось поклонами химере. А чтоб забыл он о Море, змеи периодически покусывали его, впрыскивая свой яд. Стерлась память людская. Он, позабыв Все, стал охотиться на китов, что учили его мудрости, убивать дельфинов, что учили его плавать. Он больше не слышал их песен, не понимал их язык, не поднимал голову к небу, чтобы поговорить с Солнцем или полюбоваться звездами. Химера оказалась дороже Истины и Красоты. Служение ей стало смыслом жизни. Так он заплатил за блеск камней. Но и этого ему мало. Стал он бурить Море в поисках новых богатств, загрязнять его… А Море все ждет его. Может, и напрасно. Но ждет. Оно надеется, что он вспомнит все. И снова запоет о Море».

И ни один мой дом не загораживает море от людей

Я слушал его замерев. Хотя и не любил сказок. Но эта меня потрясла. Старик Хазар встал, отряхнул брюки от песка и сказал: «Но ты в это не особо вовлекайся. Просто постарайся хоть чуть помочь морю. Просто не сори». 
... Прошло уже много лет. Я и сам уже, как тот «старик». Есть несколько домов.. И ни один мой дом не загораживает море от людей. Я помню тебя, дедушка Хазар!

P.S. Известный мыслитель как-то сказал, что к основному перечню грехов надо добавить еще два. Нетерпение и небрежность. Из-за нетерпения мы изгнаны из рая, а из-за небрежности не может туда попасть. Каждый год, приезжая домой, обязательно бываю у моря. И вот эта небрежность в отношении к нашему морю со стороны владельцев кафе и буфетов просто поражает. А ведь ОНО у нас одно!  И оно сейчас особенно нуждается в нас. Может, вспомним о нем и просто поможем?

 Цель данного проекта: популяризация азербайджанской культуры. Формирование с детских лет чувства сопричастности со своим народом. Задача проекта заключается в расширении поля межкультурного диалога, установлении новых контактов с азербайджанской молодежью посредством изучения культуры и традиций. Ознакомление других народов с нашими культурными кодами. Фильм должен иметь несомненный экологический аспект/эффект.

План проекта:
Продвижение анимационного фильма. Желательно сразу на азербайджанском и русском языках. Фильм предлагается на 8-10 минут. 3-D. Красочный. С преобладанием тонов Каспия (сине-зеленые тона) и Бакинских пляжей — Северная ГРЭС и т.д. На протяжении всего фильма звучит песня в исполнении М. Магомаева «О море, море». Когда Человек учится петь, его звуки все больше напоминают Мугам, перетекают в него. От непонятных звуков к звучанию Мугама (как пример Баяты Шираз). При авторском тексте слышно журчание моря. Вначале ребята одеты как в 60-70 годы. Полотняные брюки, спортивки (финки), выцветшие футболки или рубашки, подвязанные на поясе. На ногах вьетнамки. Мальчики плавают в черных сатиновых трусах. Старые велосипеды и магнитолы а-ля ВЭФ или Спидола. Дед Хазар — высокий и худой человек. Чем-то похожий на Саттара Бахлул-заде. Одет скромно, но чисто. Пляж представлен скалами и инжировыми деревьями. Редкими. Мольберт с пейзажами. В основном авторский текст. Голос приглушенный с бархатцем. Животные прорисовываются четко, контуры контрастные. Особо выделить Человека и его друзей: китов, дельфинов. В серых тонах прорисовываются змеи. В фильм вкрапляются хроники китобойного промысла, массового и хищнического улова рыбы, кадры пересохшего Арала.

Об авторе:
Мамедов Агамали Кулам-оглы — доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой социологии коммуникативных систем социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Агамали Кулам-оглы — крупный ученый и творческая личность, автор более 50-ти  научных книг, ряд этих произведений издан в Британии, Германии, Италии. Творческая деятельность связана с написанием пьес, рассказов, литературных эссе. Автор анимационного фильма «Заветы Тосси», где в доступной форме детям (и не только) рассказывается об основах нравственности, о добре и зле, о терпении и великодушии. Пьеса «Картина» с большим успехом была поставлена в мае этого года. В творческом портфеле Мамедова А.К. серия фильмов про родной Азербайджан.
Эл.адрес: [email protected]